«Миропорядок Бахауллы» (World Order of Baha'u'llah, pp. 113-114).

Горячо возлюбленные друзья!

Уже достаточно было сказано, равно как и было процитировано разнообразных выдержек из писаний Баба, Бахауллы и Абдул-Баха, чтобы убедить добросовестного читателя в возвышенности этого уникального цикла мировой религиозной истории. Совершенно невозможно переоценить его значение или отозваться слишком оптимистично о воздействии, которое он уже оказал и которое будет всё более мощно оказывать по мере того, как его величественная система будет постепенно развёртываться среди хаоса коллапсирующей цивилизации.

Однако для того, кто читает эти страницы, уместно будет услышать слово предупреждения, прежде чем я продолжу излагать мои доводы. Пусть никто из размышляющих, в свете процитированных выше отрывков, над характером Откровения Бахауллы, не поймёт превратно его характер и не истолкует ошибочно намерение его Создателя. Божественность, приписываемая столь великому Существу, и полное воплощение имён и качеств Божиих в столь возвышенной Личности, не следует, ни при каких обстоятельствах, неправильно понимать или неверно истолковывать. Храм Человеческий, ставший орудием столь ошеломляющего Откровения, дóлжно, в согласии с принципами нашей Веры, всегда и полностью отличать от того «наисокровеннейшего Духа всякого Духа» и «вечной Сути всякой Сущности», того незримого, но при этом разумного Бога, Который, сколь бы мы ни превозносили святость Его Явления на земле, никоим образом не может воплотить Свою бесконечную, непознаваемую, нетленную и всеобъемлющую Сущность в конкретной и ограниченной оболочке смертного существа. Действительно, в свете учения Бахауллы Бог, Который смог бы таким образом воплотить Свою сущность, немедленно перестал бы быть Богом. Столь грубая и фантастическая теория Божественного воплощения столь же далека от основных положений веры бахаи и столь же несовместима с ними, как и не менее абсурдные пантеистические и антропоморфные концепции Бога, которые Бахаулла в Своих изречениях решительно опроверг и ошибочность которых разъяснил со всей очевидностью.
Тот, Кто в бесчисленных отрывках притязает на то, что Его речения суть «Глас Божества, Призыв Самого Бога» делает такое торжественное заявление в Китаб-и-Иган:

«Для всякого чуткого и просвещённого сердца очевидно, что Бог, непостижимая Сущность, Божественное Существо, превознесён бесконечно выше всякого человеческого свойства, такого, как телесное существование, восхождение и нисхождение, уход и возвращение. Он пребывает и всегда пребывал сокрытым в предвечности Сути Своей, и вовеки пребудет Он в Своём Естестве непроницаемым для человеческого взгляда. Он вознесён превыше всякого разделения и союза, всякой близости и отдалённости. "Бог был один
и не было никого, помимо Него" — надёжное подтверждение сей истины».
«С незапамятных времён,— говорит Бахаулла о Боге,— Он, Божественное Существо, был сокрыт завесой в неисповедимом святилище Своей возвышенной Личности, и во веки веков будет Он окутан непроницаемой тайной Своей непостижимой Сущности... Десять тысяч Пророков, каждый как Моисей, на Синае своих устремлений оглушены Его грозным гласом: «Ты никогда не узришь Меня!»; и несметное множество Посланников, каждый столь же великий, как Иисус, поднялись в замешательстве со своих небесных престолов, внимая запрету: «Сущности Моей ты никогда не постигнешь!»

«В какое замешательство прихожу Я,— подтверждает Бахаулла в Своей молитве Богу,— когда в ничтожности Своей пытаюсь измерить священные глубины Твоего знания!
Сколь бесплодны усилия мои воочию представить себе всю мощь, присущую творению десниц Твоих,— творению, кое есть не что иное, как откровение созидательного могущества Твоего!»

Шоги Эффенди.

«Миропорядок Бахауллы» (World Order of Baha'u'llah, pp. 113-114).

«Когда Я созерцаю, о мой Боже, узы, что связывают меня с Тобою,— свидетельствует Он в другой молитве, записанной Его Собственной рукой,— Я готов возвестить всему творению: «Истинно, Я есть Бог!»; но когда Я задумываюсь о личности Своей, о, Я вижу, что она грубее глины!»

«Поскольку врата постижения Того, Кто есть Ветхий днями,— утверждает далее Бахаулла в Китаб-и-Иган,— закрыты пред лицом всякого создания, Он, Источник бесконечной милости... повелел сим лучезарным Самоцветам Святости выступить из царства духа в благородном обличии человеческого храма и явить Себя всем людям, дабы поведать миру о таинствах неизменного Существа и рассказать о тончайших проявлениях Его нетленной Сущности... Все Пророки Божии, Его приближённые, святые и избранные Посланники, без исключения, носят Его имена и воплощают Его признаки... Сии Скинии Святости, сии Изначальные Зерцала света неугасимой славы, суть ничто иное, как выражения Того, Кто есть Незримейший из Незримых».

То, что Бахауллу следует, несмотря на ошеломляющую интенсивность Его Откровения, считать, по сути, лишь одним из этих Богоявлений и ни в коем случае не приравнивать Его к той незримой Сущности, что есть сама Суть Божественности,— одно из центральных положений нашей Веры, которое никогда не следует искажать и на святость которого никто из её приверженцев не должен покушаться.

Шоги Эффенди.